Вот уж никогда бы не подумал, что придется толковать чужие посты. Но почему бы не восстановить справедливость? Даже если об этом никто не просит, на добровольных, так сказать, началах. Обидно, что сакральный смысл интересного высказывания так и остался большинством не познан. Речь о посте в «Телеграме» нашего замсекретаря Совбеза а-ля «как я вас всех ненавижу». Французы (и «Фигаро», и «Ле Монд»), отойдя от первого шока, спустя этак часов 5-6 после публикации о нем тоже написали. И передали, надо сказать, верно все тонкости образной речи бывшего президента России. Для тех, кто по каким-​то причинам не смог ознакомиться с июньским посланием экс-​президента приведу его дословно:
«Меня часто спрашивают, почему мои посты в Телеграм такие резкие. Отвечаю – я их ненавижу. Они ублюдки и выродки. Они хотят смерти нам, России. И пока я жив, я буду делать всё, чтобы они исчезли.» (от меня лайк, плюс подписка). Вот только одна заковыка вышла. Ни «Фигаро», ни «Ле Монд» так и не поняли, кого Медведев имел в виду под «ублюдками» и «выродками». И это не шутка! Так и пишут:  «Вот только не понятно, кого имеет в виду Медведев?» И невдомек им, что их, родимых, и имеют. Так что, Дмитрий Анатольевич, в следующий раз надо бы добавить конкретики (например, использовать: проклятые „лягушатники“, „макаронники“, „сосисочники“, ну, не мне учить). Надо использовать, так сказать, „высокоточные посты“, а то до партнеров не доходит. 
И второе. Ну, не понимают они, на Западе, намеков, тем более интеллектуальных. «Ле Монд» на следующий день целую статью посвятил перерождению либерала Медведева в «ястреба» Медведь-​ева, а вот до смысла зашифрованного «телеграмном» послании экс-​президента так и не допер. А нужно было, всего-​то делов, – понять откуда взята эта фраза, а потом правильно закончить приведенный в посте перефраз этого известного выражения древнеримского сенатора Марка Порция Катона: «Меня часто спрашивают, почему мои речи против Карфагена в Сенате такие резкие. Отвечаю – я их ненавижу. Они ублюдки и выродки. Они хотят смерти нам, Риму. И пока я жив, я буду делать все, чтобы они исчезли…». А каждое свое выступление Катон заканчивал одной фразой – «